Мы не инвестируем в жертв. Мы инвестируем в выживших. И в той или иной степени рассказ о жертве непременно рисует образ женщины. Мы не можем считаться с тем, чего не видим. Мы не вкладываем деньги в то, что скрыто от наших глаз. Вот лицо человека, способного к жизнестойкости.

Шесть лет назад я начала писать о женщинах-предпринимателях во время и после конфликта. Я начала захватывающую экономическую историю с замечательными героями, которую никто ранее не рассказывал и которая, по-моему, важна. Этими героями стали женщины.

Я бросила любимую работу в ABC News, когда мне было 30, ради учебы в бизнес-школе. Я пошла по пути, о котором почти ничего не знала. Ни одна девушка, с которой я росла в штате Мэриленд, закончив колледж, не решилась поступать в бизнес школу. Однако они спешили накормить своих детей и оплатить счета за квартиру. С ранних лет я видела, что достойная работа и хорошая зарплата имеют большое значение для семей, борющихся за хорошую жизнь.

Если мы хотим поговорить о работе, то нужно обсудить предпринимателей. И если мы говорим о предпринимателях во время и после конфликта, тогда мы должны говорить о женщинах, ведь оставшаяся часть населения именно они. После геноцида в Руанде проживало 77% женщин. Я хочу вам представить некоторых из тех предпринимателей, с кем я познакомилась, и поделиться с вами тем, чему они меня научили за эти годы.

Я отправилась в Афганистан в 2005, чтобы поработать над статьей для Financial Times. Там я познакомилась с Камилой. Молодая женщина рассказала, что она бросила работу в международной компании с зарплатой почти $2 тысячи в месяц — астрономическая сумма в таких обстоятельствах. Она бросила работу для начала собственного бизнеса — компании по развитию предпринимательства, где навыкам ведения бизнеса обучают мужчин и женщин из разных уголков Афганистана. По ее словам, бизнес — это решающий фактор для будущего ее страны. Когда международные наблюдатели уедут, бизнес поможет поддержать мир и безопасность в ее стране. Бизнес больше важен для женщин, потому что умение зарабатывать приносит уважение, а деньги — сила для женщин.

Я была потрясена. Ведь это девушка, не знающая, что такое мирное время. Она говорила, как героиня из сериала «Кандидат». Я ее спросила: «Как Вы узнали столько о бизнесе? Откуда у Вас столько страсти?». Она ответила: «Гейл, это мой третий бизнес. Моим первым бизнесом было ателье. Я начала его во времена Талибана. Это был по-настоящему отличный бизнес, потому что мы давали работу женщинам в округе. Вот так я стала предпринимателем».

Только подумайте… Вот девушки, которые набрались отваги и стали кормилицами семьи в то время, когда они даже на улицу не могли выходить. И во времена экономического коллапса, когда люди продавали кукол, шнурки, окна и двери, для того чтобы выжить, эти девушки показали многим разницу между выживанием и голодом. Я не могла отказаться ни от этой истории, ни от этой темы. Куда бы я ни поехала, я везде встречала женщин, о которых никто, кажется, не знал и не мог даже представить.

Я отправилась в Боснию. Перед этим один представитель МВФ в интервью сказал мне: «Гейл, не думаю, что в Боснии есть женщины-предприниматели, но есть женщина, торгующая сыром на обочине дороги. Ты можешь взять у нее интервью». Я отправилась делать репортаж и через день познакомилась с Нарсизой Кавазович, которая тогда открывала новый завод на бывшей передовой в Сараево. Она начала свой бизнес, незаконно заняв брошенный гараж. Она шила простыни и наволочки и продавала их в городе, чтобы поддержать финансово 12 или 13 членов семьи, которые на нее очень рассчитывали. Когда я с ней познакомилась, у нее работали 20 сотрудников, в основном женщины. Дети этих женщин учились в школе. Нарсиза положила начало женскому бизнесу. Я встречала женщин, руководящих бизнесом в нефтегазовой сфере, винодельнями, и даже самой большой в стране рекламной компанией.

Все эти истории попали на обложку Herald Tribune. Когда статью опубликовали, я тут же отправила ее тому сотруднику МВФ: «Если Вы ищете предпринимателей для следующей конференции по инвестициям, вот Вам несколько женщин».

Однако подумайте вот о чем. Сотрудник МВФ — далеко не единственный человек, автоматически причисляющий женщин к слабому полу. Такие ошибки, намеренные или нет, широко распространены и ведут к ошибочному представлению. Если вы видите слово «микрофинансы», какой образ у вас возникает? Большинство скажут: женщины. А если вы видите слово «предприниматель», большинство подумают о мужчинах. Почему так? Потому что мы думаем, что женщины могут иметь только малые и приземленные цели.

Микрофинансы — мощное средство, ведущее к самодостаточности и самоуважению, но мы должны идти дальше микронадежд и микроамбиций в отношении женщин, потому что у них намного больше надежд на себя самих. Они хотят продвинуться от малого к большему и т.д. Во многом они уже этого достигли. В США женщины, управляющие бизнесом, создали 5,5 млн рабочих мест к 2018 году. В Южной Корее и Индонезии женщины владеют почти полумиллионом фирм. В Китае женщины управляют 20% всей доли малого бизнеса. В развивающемся мире эта цифра составляет от 40 до 50%.

Куда бы я ни отправилась, я встречаю безумно интересных предпринимателей, которые ищут доступ к финансам и рынкам, хотят установить бизнес-связи. Часто их игнорируют, потому что им труднее помочь. Намного рискованнее дать кредит в $50 тысяч, чем кредит в $500. Как отметил Международный банк, женщины попали в западню производительной мощности. Те, кто занимается малым бизнесом, не могут получить деньги на развитие, а те, кто в занимается микробизнесом, не могут из него вырасти.

Недавно я была в Госдепартаменте США в Вашингтоне и встретила очень страстную предпринимательницу из Ганы. Она торгует шоколадом. Она приехала в Вашингтон не в поисках милостыни или микрокредита, а для получения серьезного инвестирования на строительство завода и покупку необходимого оборудования для экспорта шоколада в Африку, Европу, Ближний Восток и другие страны. Капитал поможет ей создать более 20 рабочих мест, которые она уже имеет. Капитал будет способствовать развитию экономики в ее стране.

Хорошие новости в том, что мы уже знаем, что работает. Теория и фактическое доказательство уже научили нас. Нам не нужно изобретать пути решения, у нас они есть — денежные кредиты, основанные на доходах, а не на активах, займы по безопасным контрактам, а не ипотека, ведь женщины редко владеют землей. Kiva.org, выдающий микрокредиты, сейчас переживает краудсорсинг в сфере малых и средних займов. Это и есть начало.

Недавно стало модным называть женщин «развивающийся рынок развивающегося рынка». Я считаю, это прекрасно. Знаете почему? Потому что — говорю это как человек, поработавший в сфере финансов, — по меньшей мере $500 млрд инвестированы в развивающиеся рынки за последние 10 лет. Инвесторы увидели потенциал получения прибыли во время падения экономического роста. Поэтому они создали инвестиционные продукты и финансовые инновации специально для развивающихся рынков.

Как бы было замечательно, если бы мы были готовы заменить наши возвышенные слова на кошельки и инвестировать $500 млрд, увеличивая экономический потенциал женщин? Только подумайте о преимуществах в плане работы, производительности, занятости, кормлении детей, женской смертности, грамотности и о многом другом. По мнению Международного экономического форума, разрыв между полами напрямую связан с выросшей конкурентоспособностью на рынке. И ни одна страна в мире не устранила ограничения для участников на рынке — ни одна.

Хорошие новости в том, что это отличная возможность. Нам есть куда расти. Вы видите, дело не в благотворительности, а в мировом экономическом росте и рабочих местах по всему миру. Дело в том, куда мы инвестируем и как мы воспринимаем женщин. Женщины не могут больше быть ни меньшинством, ни проблемной группой.

Часто при обсуждении журналисты говорят мне: «Гейл, это очень интересные истории, но в действительности они — исключения». Это заставляет меня задуматься. Во-первых, исключений существует много, и они важны. Во-вторых, когда мы говорим о преуспевающих мужчинах, мы справедливо считаем их иконами, первопроходцами и новаторами, которым подражают. А когда мы говорим о женщинах, они либо исключения, от которых избавляются, либо отклонения, о которых умалчивают. И, наконец, нет ни одного общества в мире, которое бы не изменили те, кого называют исключением. Почему бы нам не восславить и не возвысить тех, кто создает перемены и рабочие места, вместо того, чтобы игнорировать их?

Тема жизнестойкости очень личная для меня, и во многом она повлияла на мою жизнь. Моя мама — мать-одиночка. Она работала в телефонной компании днем, а ночью торговала посудой, чтобы дать мне все необходимое. Мы делали покупки по купонам, в рассрочку и в комиссионных магазинах. Когда у нее обнаружили рак груди четвертой степени, и она не могла работать, мы получали продуктовые карточки. Когда мне становилось себя жаль, как это случается с 9 и 10-летними девочками, она говорила мне: «Дорогая, твоей трагедии даже и близко нет в списке самых главных мировых трагедий».

Когда я поступала в бизнес-школу, я была уверена, что не попаду туда. Никто из моих знакомых не прошел туда. Я поехала к своей тете, пережившей годы побоев от мужа. Она вырвалась из брака с насилием с неизменным достоинством. Она мне сказала: «Никогда не позволяй ограниченным людям ограничивать тебя».

Иногда я жаловалась своей бабушке — ветерану Второй мировой войны, проработавшей в киноиндустрии 50 лет и содержавшей меня с 13 лет — что мне страшно, что если я откажусь от выгодной стипендии ABC на обучение за рубежом, я никогда не найду работу. Она сказала: «Детка, я скажу тебе две вещи. Первое, никто не отказывается от стипендии Фулбрайта, второе, в Макдональдс всегда есть вакансии. Ты найдешь работу. Сделай прыжок».

Женщины в моей семье не исключения. Женщины в этой аудитории, в Лос-Анджелесе и во всем мире – не исключения. Мы не проблемная группа. Мы большинство. В течение долгого времени мы недооценивали себя, и были недооценены другими. Пора нам ставить цели выше, когда дело касается женщин, чтобы инвестировать больше и использовать доллары с целью помочь женщинам во всем мире.

Мы можем значительно повлиять на ситуацию не только для женщин, а для всей мировой экономики, которая очень нуждается в их вкладе. Вместе мы сможем доказать, что так называемые исключения начинают занимать лидирующие позиции. Когда мы изменим наше представление о нас самих, другие последуют за нами. Пора нам всем думать шире.